Пять лет назад мы с мужем сделали шаг, перевернувший нашу жизнь: взяли мальчика из детдома. Его звали Сашей, ему едва исполнилось три года. Маленький, испуганный, с огромными глазами, он сразу покорил наши сердца. С Сергеем мы мечтали о ребёнке, но природа отказала нам в этом, и Саша стал для нас настоящим даром. За эти годы он стал плотью от плоти нашей семьи, нашим сыном, светом в окне. Но недавно появилась женщина, назвавшаяся его бабушкой, и всё, что было для нас свято, оказалось под вопросом.
Когда мы забирали Сашеньку, нам заверили, что родных у него нет. Мать погибла, отец не установлен, никто из родственников не интересовался мальчиком. Мы прошли все круги бюрократического ада, собрали бумаги, и вот он — наш. Первое время было нелегко: мальчик вздрагивал от громких звуков, плохо засыпал, но мы отогрели его любовью. Постепенно он начал смеяться, обнимать нас, называть мамочкой и папой. Мы с Сергеем таяли, глядя, как он осваивает букварь, как гоняет мяч с ребятами во дворе. Жизнь обрела краски.
Ни разу за пять лет никто не поинтересовался судьбой Саши. Мы и представить не могли, что из прошлого может явиться призрак. Но в прошлом месяце раздался телефонный звонок. Незнакомка, представившаяся Ниной Петровной, попросила о встрече. Мы согласились, решив, что это, возможно, соцработник. Каково же было наше потрясение, когда она заявила: «Я — бабушка вашего Саши. Хочу увидеть внука».
У меня перехватило дыхание. Нина Петровна выглядела опрятной, но измученной, лет шестидесяти. Она рассказала, что много лет назад поссорилась с дочерью — матерью Саши. Та уехала в Новосибирск, оборвав все связи, а позже Нина Петровна узнала о её смерти. Про внука она будто бы не знала до недавнего времени, пока не нашла какие-то бумаги. «Я не собираюсь разрушать вашу семью, — сказала она. — Но он моя кровь, я имею право знать его».
Мы с Сергеем пребывали в смятении. С одной стороны, нельзя лишать старушку возможности видеться с внуком — если это действительно её кровь. С другой — как это отразится на Саше? Он ничего не знает о своём прошлом, мы планировали рассказать ему позже. А если эта женщина начнёт диктовать свои условия? Если захочет большего? От этих мыслей холодело внутри.
Мы попросили время на раздумья. Нина Петровна оставила номер, пообещав позвонить. С тех пор мы с мужем не находим себе места. Каждый вечер — бесконечные обсуждения. Сергей настаивает на проверке её слов через опеку. Я же боюсь, что даже если она права, её появление перевернёт наш уютный мир. Саша только начал нам доверять, он счастлив. Как объяснить ему, что есть бабушка, о которой мы сами ничего не ведаем?
Вспоминаю, как мы с Сергеем готовились к усыновлению. Сколько бессонных ночей провели, сомневаясь, сможем ли мы стать хорошими родителями. Мы понимали, что берём на себя огромную ответственность. Но к такому повороту не были готовы. Я думаю о Саше — как он старательно выводит буквы в прописи, как заливается смехом, когда мы играем в жмурки. Он — наша плоть и кровь, и я не позволю никому его ранить.
Нина Петровна названивает каждый день, спрашивает о встрече. Я сдерживаюсь, но внутри — буря. Почему она объявилась только сейчас? Где она была, когда Саша голодал в приюте? Может, она искренна, но как доверять человеку, возникшему из небытия? Страшно подумать, что она может захотеть забрать его. Эта мысль не даёт покоя.
Мы обратились к юристу. В опеке подтвердили: усыновление легитимно, просто так ребёнка у нас не отнимут. Но это слабое утешение. Вижу, как Сергей переживает, хотя держится. Говорит, что мы не отдадим Сашеньку никому. Но я-то знаю — он тоже напуган.
Каждый вечер, когда Саша целует меня перед сном, я молюсь: как уберечь его? Как сделать, чтобы он рос счастливым, не зная ран прошлого? Не знаю, что будет. Возможно, Нина Петровна действительно хочет быть бабушкой, и мы найдём компромисс. А может, нам предстоит борьба. Но одно я знаю точно: Саша — наш сын, и мы сделаем всё для его счастья. Пять лет назад мы выбрали его — и это был лучший выбор в нашей жизни. Он — наше всё, и мы никому его не отдадим.
Ведь семья — это не только кровь, но и те, кто стал частью твоего сердца по велению души.