Оксана родила в сорок два. Прелестную, крепкую девочку, которую назвала Алиной. Когда она ещё носила ребёнка под сердцем, знакомые часто спрашивали: «А кто же отец?» Но никто толком ничего не знал. Мы с Оксаной дружили давно, но не настолько близко, чтобы я мог расспрашивать её о личном.
Что я знал о ней? Никогда не была замужем. Сына родила в молодости. Тому уже исполнился двадцать один, он учился в университете и жил в общежитии. Отца его я едва помнил: какой-то художник-бродяга, то в Индии, то в Ташкенте, от денег открещивался — «Сам в нужде». Оксана тянула всё одна. И выглядела, честно говоря, всегда скромно, даже невзрачно. Работала в скучной конторе где-то в спальном районе Екатеринбурга, где за столами сидели такие же усталые женщины. Мы её жалели. Одинокая, без радости, будто жизнь прошла мимо.
И вдруг — дочь. А с ней — совсем другая Оксана. Бодрая, сияющая, помолодевшая. Она уволилась с работы, полностью посвятив себя ребёнку, больше никуда не устраивалась. Мы, старые знакомые, гадали: что случилось? Откуда у неё силы, откуда деньги? Ответа не было.
Однажды мы встретили её в центре. Оксана шла с коляской, в которой мирно сопела малышка. Обнялись, разговорились, и вдруг она говорит:
— Не спешишь? Зайдёшь ко мне, чайку попьём.
— Но тебе же на другой конец ехать, — удивился я.
— Почему? — усмехнулась она. — Я теперь тут живу, в доме на улице Малышева.
Я застыл. На Малышева? Это же центр, элитные дома…
Квартира Оксаны оказалась просторной — высокие потолки, старинная мебель, ковры, картины. Я начал считать комнаты и сбился. Она рассмеялась, а потом просто сказала:
— Теперь это наше. Моё и Алино.
Когда в комнату вошла няня — настоящая француженка, строгая, сдержанная, — я окончательно растерялся. Мы прошли на кухню, где буфет был размером с мой старый садовый домик, и Оксана открыла бутылку вина.
— Хочешь знать, как всё было? — спросила она и начала рассказ.
Четыре года назад она была в отчаянии. Одинокая, измученная, некрасивая, как ей казалось. Сын — взрослый, живёт отдельно, дома пустота. Депрессия, тоска. Чтобы отвлечься, она зарегистрировалась на сайте знакомств. Без особой надежды — просто хотелось общения. Первый, второй, третий — пустозвоны. И вдруг — он. Сергей. Говорил мало, по образованию — физик. Ему шестьдесят три. Оксана усмехнулась: «Ну и что, я ведь тоже не девочка».
Встретились в кафе. Он — в потрёпанном пиджаке, ботинки старомодные, выглядел серьёзно. Но был точным, вежливым, умным. Признался, что был женат дважды, есть взрослые дети, хочет ещё ребёнка. Оксана не понимала: зачем? Зачем в такие годы снова семья?
Но они начали встречаться. Он ухаживал неторопливо, с достоинством. Только на четвёртом свидании взял её за руку. Иногда гуляли в парке, иногда пили чай в скромных кафе. И только когда Оксана решила, что пора заканчивать — мол, не для её возраста эти романтические вздохи, — он сказал:
— Хочешь в выходные поехать ко мне на дачу?
— Конечно! — ответила она.
В субботу за ней приехал «Мерседес», водитель в форме, с улыбкой и словами: «Дарья Сергеевна, помочь с вещами?»
Дача оказалась трёхэтажным особняком среди сосен, с газонами и фонтаном. Сергей ждал её на крыльце в дорогом костюме, с сигарой и лёгкой улыбкой. Она смотрела и не верила своим глазам.
Оказалось, Сергей действительно был физиком. Но ещё в девяностых он создал компанию, и, благодаря трезвому уму, сумел обойти все рифы. К нулевым он стал миллионером. Жил скромно, без показухи, но понимал: время уходит. Хотел семью, ребёнка. А девушки, которые льнули к деньгам, были ему неинтересны. Он решил проверить: найдёт ли ту, кому важен он сам, а не его счёт?
Он нашёл Оксану. Два месяца наблюдал. Никаких подарков, никакой роскоши. Хотел понять, полюбит ли она его — просто так. И не ошибся.
Свадьбу они не стали устраивать. Просто начали жить вместе. Всё своё состояние Сергей переписал на Оксану и дочь. Он знал, что может ей доверять.
Когда она закончила рассказ, я сказал:
— Это сказка. Так не бывает.
Оксана улыбнулась:
— Я и сама порой просыпаюсь ночью и думаю: неужели это со мной? Но потом слышу рядом дыхание любимого, вижу спящую Алину и понимаю — не сон. Это просто позднее, но настоящее счастье.