Когда богатый, но эмоционально отстранённый мужчина предлагает приют Лекси, бездомной женщине, его неожиданно тянет к её силе духа. Их связь крепнет — пока однажды он не заходит в гараж без предупреждения и не обнаруживает нечто тревожное. Кто на самом деле Лекси, и что она скрывает?
У меня было всё, что можно купить за деньги: роскошный особняк, коллекция дорогих автомобилей и состояние, которое я не смог бы потратить за всю жизнь. Но внутри меня зияла пустота, которую ничто не могло заполнить.
Я так и не завёл семью. Женщины всегда интересовались лишь наследством, которое я получил от родителей. В шестьдесят один год я начал задумываться, а не упустил ли я что-то важное.
Постукивая пальцами по рулю, я пытался отогнать тяжёлые мысли. И тут заметил её — худощавую женщину, копавшуюся в мусорном баке.
Я сбавил скорость, сам не понимая почему. Людей в её положении было полно. Но что-то в её движениях зацепило меня: в её тонких руках, роящихся в мусоре с суровой решимостью, было что-то, что тронуло меня до глубины души.
Она выглядела хрупкой, но в то же время невероятно сильной — будто держалась на плаву исключительно за счёт собственной воли.
Прежде чем осознал, что делаю, я уже остановил машину. Опустил окно и посмотрел на неё.
Она подняла голову, настороженно глядя на меня. В её глазах мелькнуло что-то похожее на страх, и я подумал, что она сейчас убежит. Но нет. Она просто выпрямилась и стряхнула грязь с выцветших джинсов.
— Вам помочь? — спросил я. Мой голос прозвучал непривычно даже для меня самого.
— А вы предлагаете? — В её голосе было что-то колкое, но и уставшее, словно она слышала такие слова уже тысячу раз.
— Не знаю, — признался я. Вышел из машины. — Просто увидел вас и… это показалось неправильным.
Она скрестила руки на груди, не отводя взгляда.
— Неправильным? Неправильным было доверять мужу-изменщику, который оставил меня ни с чем. А вы, похоже, не из тех, кто знает, каково это.
Я невольно поморщился — она была права.
— Возможно, — сказал я. — У вас есть где переночевать?
Она замешкалась, отвела взгляд, затем снова посмотрела на меня.
— Нет.
Это короткое слово прозвучало в воздухе словно приговор.
— У меня есть гараж, переделанный в гостевой дом. Можете там переночевать, пока не найдёте что-то получше.
Я ожидал, что она рассмеётся мне в лицо или просто развернётся и уйдёт. Но она лишь моргнула, и я заметил, как медленно трескается её жёсткая оболочка.
— Я не беру подачек, — сказала она тише, с ноткой уязвимости.
— Это не подачка, — ответил я. Хотя сам не был уверен, что это. — Просто крыша над головой. Без условий.
Она выдохнула.
— Хорошо. Только на одну ночь. Меня зовут Лекси.
Всю дорогу до дома она сидела, обхватив себя руками, и смотрела в окно, будто хотела оградиться от всего мира.
В последующие дни Лекси оставалась в гостевом доме. Иногда мы встречались за обедом или ужином. Что-то в ней завораживало меня.
Может, её несгибаемость. Может, тот же одиночество в её глазах, что и в моих. Или, может, просто то, что впервые за долгое время я не чувствовал себя таким одиноким.
Однажды за ужином она заговорила:
— Когда-то я была художницей. Ну, пыталась быть. Своя галерея, пара выставок… Но всё рухнуло.
— Что случилось?
Она усмехнулась, но в этом не было веселья.
— Жизнь. Муж ушёл к молодой любовнице, да ещё и с ребёнком на подходе. Выгнал меня. Я осталась ни с чем.
— Мне жаль.
Она пожала плечами:
— Это в прошлом.
Но я знал — не совсем.
С каждым днём я всё больше привыкал к её присутствию. Мне нравилась её острая на язык манера говорить, её смех, её искренность.
Но однажды всё изменилось.
Я искал насос для шин и зашёл в гараж без стука. И застыл.
На полу были разбросаны десятки картин. Моих портретов.
Но они были жуткими. На одной я был закован в цепи, на другой — из глаз текла кровь. В углу стоял холст, где я лежал в гробу.
Меня охватил холод. Это так она меня видела?
Я вышел, прежде чем она заметила. В тот вечер за ужином я не мог избавиться от этих образов.
Наконец, я не выдержал.
— Лекси, что, чёрт возьми, это за картины?
Она побледнела.
— О чём ты?
— Я видел их. Все эти ужасы. Это так ты меня видишь?
Она опустила глаза.
— Я не хотела, чтобы ты их увидел…
— Но увидел. Почему ты это нарисовала?
Лекси сжала вилку.
— Я злилась. У меня не осталось ничего, а у тебя — так много. Мне казалось, что это несправедливо…
— Так ты сделала из меня чудовище?
Она кивнула, стыдливо.
Я вздохнул.
— Думаю, тебе пора уходить.
Лекси смотрела на меня, потрясённая.
— Пожалуйста…
— Нет, — сказал я твёрдо. — Всё кончено.
На следующее утро я отвёз её в приют. Протянул несколько купюр, и она, поколебавшись, взяла их.
Прошли недели, но я не мог забыть её. Не из-за картин, а из-за всего, что было до них.
А потом пришла посылка.
Внутри был новый портрет. Не жуткий, не искажённый. На нём я был таким, каким никогда себя не видел — спокойным, умиротворённым.
В конверте лежала записка с её номером.
Я долго смотрел на телефон. Смешно, как сильно билось сердце.
Наконец, нажал кнопку вызова.
— Алло? — её голос был осторожным.
Я сглотнул.
— Лекси. Я получил картину. Она… прекрасна.
— Спасибо. Я хотела, чтобы ты увидел нечто лучшее, чем те старые работы…
— Ты не должна была… Ты мне ничего не должна.
Она вздохнула.
— Я сожалею.
— Я давно тебя простил.
Она задержала дыхание.
— Правда?
— Правда. И… Может, начнём заново?
— В каком смысле?
— Может, встретимся за ужином?
— Я бы хотела.
Мы договорились увидеться через пару дней. Лекси рассказала, что устроилась на работу и скоро переедет в собственное жильё.
Я улыбнулся, думая о том, что снова увижу её.