Лены не было в той самой кофейне, куда заглянул случайно Никита. Он просидел там полтора часа, скучая, листая ленту в телефоне, отдыхая от домашней обстановки, маленьких детей. Но он не пропустил ни одну входящую или выходящую из кафе девушку, женщину, в надежде дождаться Елены.
— Вика решила через дочку мне навредить, — соображал он, выпивая третий стакан кофе.
Он покинул место, где назначила ему встречу дочь его бывшей любовницы. Бродить по ТЦ не стал, сразу отправился вниз на подземную парковку.
Он уже подходил к машине, сегодня решил здесь оставить авто, снаружи шёл проливной дождь.
— Привет.
Лена стояла позади него, высокие, зашнурованные берцы на массивной подошве, юбочка плиссе, короткая куртка, кофта с вытянутыми рукавами до ногтей — всё чёрное. Только белая кожа на тонких ножках была видна через колготки на этот раз в мелкую сетку. Распущенные чёрные волосы, косая чёлка на лбу, и тёмная помада на губах, почти чёрная. Не хватало пирсинга на лице для полного колорита.
— Странно, я помню тебя светленькой.
— А я помню тебя посимпатичнее, — подошла она к нему совсем близко, не выпуская телефон из рук.
— Что это?! — вырвал он мобильник из её рук. Развернул, посмотрел, так и есть — включён диктофон.
— Бли-и-ин, — покривила она губами и отошла от него.
— Тебя мать прислала?
— Что?
— Тебя Вика прислала?
— Нет, ты чё?
— Зачем тогда этот номер с диктофоном, — Никита обернулся по сторонам, — нас наверняка снимают твои подружки?
— Да, нет, ты чё!
— Почему тогда не пришла в кофейню? Там везде камеры, мне нечего бояться или прятаться от тебя, от малолетки. Сколько тебе 15? 16?
— Мне 17, — соврала Лена, — я в 11-м классе.
— Так что тебе надо от меня?
— Ничего, — наморщила она красивый носик.
Никита представил это размалёванное личико без косметики, насколько милым и нежным оно могло бы быть.
— Давай, пока! — оттолкнул он её от машины, открыл дверь и сел за руль.
Лена быстро оббежала машину и впрыгнула на пассажирское место.
— Я с тобой!
— С вами! Я намного тебя старше. Выходи из машины! Учти, здесь везде камеры, — показал он на лифт, — хорошо видно, ты сама прыгнула мне в машину.
— Да вы что, серьёзно?!
— Ты решила со мной поиграть. Выходи!
— Блин, там дождь шпарит, я промокну, как курица.
Никита немного ослабил руки на руле.
— Ладно. Чего тебе надо?
— Ничего.
— Не ври, — схватил он её за запястье и тут же отпустил, оглядываясь по сторонам. Он ждал ещё кого-нибудь с телефоном, с камерой, но никого не было. А Лена потирая руку едва не плакала.
— Я хотела… Я хотела… показать маме, какой ты козёл…
— Что?!
— Она до сих пор тебя любит, не хочет возвращаться к папе.
— А папа этого хочет? Тебе вообще кто дал право лезть к ним?
— Мне случайно пришло это в голову, когда я тебя увидела с женой и детьми. Ты весь такой в шоколаде, дочурку на шее катаешь, а у меня… у нас… родаки мириться даже не думают.
— Ты решила выступить в роли миротворца? Через меня? Слушай, девочка, — пригрозил он ей пальцем, — отвали! Поняла? А то я твоей маме скажу, и она тебя отшлёпает!
— А ты? — смотрела на него Лена, лукаво прищурясь.
— Что я? — опешил Никита.
— Ты меня отшлёпаешь? — приоткрыла она рот, как бы прося поцелуя.
— Пошла вон! — перегнулся через неё Никита и открыл ей дверь.
Лена вышла. Он завёл машину, резкими движениями вывернул на главную и дал по газам. На выезде с парковки глухой занавесью лил дождь. Никита уже двигался по открытой площадке, но развернулся и вернулся на подземную парковку. Лена стояла одна-одинёшенька, на том месте, где он её вытолкал, озябшая, кутаясь в тонкую курточку от сквозняков.
— Садись, — скомандовал он ей в открытое окно, остановившись около неё.
Лена села. Стала натягивать коротенькую юбочку пониже. Куртку застегнула по самый подбородок.
— Куда тебя?
— На Островского.
Никита ехал спокойно, не подрезая, не обгоняя никого — не та погода сегодня, чтобы спешить.
— Я думал, ты рядом живёшь.
— Раньше жила, когда родители были вместе.
— Ты с отцом осталась?
— Да, но я уже общаюсь с мамой.
Никита не знал, что ещё спросить, так и вертелось на языке: как там Вика?
— Мама нормально работает и с папой нормально общаются — как чужие. В смысле, как друзья.
— Ты правда хотела их помирить?
— Ну да. Папа тяжело переживал разрыв с мамой, я думала, у меня у самой сердце разорвётся. А мама перешагнула и пошла. К тебе пошла. А ты её кинул!
— Я никого не кидал, просто наши отношения изжили себя. Так бывает у взрослых.
— Я не ребёнок.
— Это я вижу, — покосился он на её острые коленки, взгляд сам скользнул выше по тонким, бледным ляжкам.
— Ты пялишься на мои ноги?
— Нет.
— Я видела!
— В смысле, ты сидишь передо мной почти в плавках, ноги голые, что я должен делать? Ехать с закрытыми глазами? Куда тебе на Островского?
— Я передумала, вези на Орлова. Не хочу домой, останусь у подруги.
— Давай я тебя к маме отвезу? — поинтересовался Никита, заметив грусть на лице девушки.
— Что на старенькое потянуло? Появился повод заглянуть к ней? Как был козлом, так и остался. И как тебя только жена простила?
— Слушай, мне это надоело!
Никита остановился на остановке и оставил нахальную пассажирку под крышей, чтобы не промокла. Сам прибавил скорости, отъезжая, и, рассекая лужи, скрылся в общем потоке машин.
Он ещё пару раз встретил Лену в том же ТЦ, то с друзьями, то со взрослым мужчиной под руку. Она особенно пристально смотрела на Никиту, когда проезжала на эскалаторе под руку с отцом мимо него, он вверх, она вниз.
— Зачем, я опять сюда припрётся! — подумал он в тот раз.
А Лена уже ждала его на парковке.
— Ты что тут делаешь? — испуганно озирался по сторонам Никита.
— А ты? — флиртовала она. — Меня высматриваешь?
— Я за подгузниками приезжал, — поднял он пачку перед собой.
— А мы с папой рубашку ему выбирали и галстук.
— Молодцы, а теперь отвали.
— Не могу, я уже сказала папе, что с другом доеду домой.
— Серьёзно?
— Да, — прижалась она к его машине спиной. На этот раз обошлось без вызывающих юбок. Она была в джинсах, кроссовках, без коричневой помады на губах. — Ну, подвези меня, пожалуйста, а то я позвоню папочке и он вернётся.
— Ты опять?
— Да я шучу! Ты такой смешной, когда боишься.
— Я не боюсь, просто, мне кажется, ты меня преследуешь. Ты же вроде в другом районе живёшь, а я тебя вижу постоянно здесь.
— Откуда ты знаешь, где я живу? Поехали!
Оббежала она его машину и прыгнула на переднее сидение.
— На проспект подбросишь?
— Мне не по пути.
— Ничего страшного, в прошлый раз ты бросил меня под дождём, в этот раз подвезёшь.
— Слушай, Лена…
— Да ладно, успокойся, я уже ничего такого не хочу отомстить там. На фиг ты мне нужен. Просто ты симпатичный, хоть и старый.
— Я старый?!
— Да. А ты что думал?
Они уже выезжали с парковки ТЦ дружески беседуя. Никита не думал о том мужчине, с которым была Лена. Девчонка смеялась и прикалывалась над ним, как истинный подросток иногда глупо, чаще с подковыркой, она всё время смеялась.
— Мы приехали, спасибо. Завтра сможешь забрать меня из клуба? Ночью… — кривлялась она.
— Какой клуб? Я тебе не такси, — включил взрослого дядьку Никита.
— Да ладно тебе! Что мне вызывать машину? Чтобы меня изнасиловали?
— Ну и шуточки у тебя.
— А я не шучу, — серьёзно ответила она. Назвала адрес и время, сказала, будет ждать.
И Никита приехал. Нашёл-таки повод уехать из дома поздно вечером. Стоял напротив заведения и ждал эту малолетку почти час. Она ввалилась ему в машину совершенно пьяная.
— Вези меня куда-нибудь!
— Я сейчас отвезу тебя к матери!
— Ха-ха, на старенькое потянуло, — заплетающимся языком интересовалась Лена. — Отвези туда… куда ты там мою мамочку возил?
— Лена!
Она уже положила ему голову на плечо и засопела. Он дёрнул плечом, и её маленькая головка упала ему на грудь. Он коснулся её подбородка, чтобы поправить. Потом взял за плечи и попытался усадить на своё место — не вышло. Тогда он пристегнул её как есть. Но куда ехать? Куда везти её? Ничего лучше он не придумал, как отвезти её в мотель.
Утром Лена проснулась одна в прокуренном номере. На столе записка: «больше так не пей». Она заглянула под одеяло: одежда вся на ней. Всё хорошо, кроме того, что жутко раскалывалась голова. Дома ещё от отца влетело.
Во второй половине дня Лене пришло сообщение с незнакомого номера:
— Как ты? (Никита)
С этого начался их роман, а не с первой встречи, с первого взгляда или первой ссоры на парковке. Никита оттягивал, как мог тот самый момент, когда они встретятся с Леной на квартире, уединяться в машине подальше от города, будут прятаться по закоулкам на промзоне в той же машине, днём или вечером — не имеет значения. Он искал с ней встречи с самого начала. Не за подгузниками для сына он приезжал именно в этот ТЦ, он хотел ещё раз встретить её. Убедиться, что ничего такого в ней нет и ему надо держаться от неё подальше. Но он не удержался.
Опять врал жене. На этот раз она всё чувствовала, быстро поняла, что-то не так, просила сказать правду. Но он врал и возвращался домой доказывая, что он просто задержался на работе или застрял в пробке, или пробило колесо по пути. Лене не от кого было прятаться, она считала, что уже может встречаться со взрослым мужчиной, видеться с ним в номерах, жаться в машинах.
С самого начала она хотела отомстить Никите и маме, ведь они причинили такую боль её отцу, но влюбилась. Влюбилась в Никиту сильно, как можно любить только в 16, 17 или 18.
Но ей не было 18-ти, а Никита не знал или не хотел знать об этом.
Прошло полгода.
— Никита, а ты меня любишь? — прижималась к его голой груди Лена. Они стояли где-то за городом, в пролеске, в стороне от шоссе.
Никита в ответ погладил её по волосам.
— Никит, ты правда не можешь жить без меня?
— У-гу, — промычал он, не открывая глаз.
— Никит, а ты женишься на мне?
Он распахнул глаза, попытался подняться, сесть, но спинки сидений находились в горизонтальном положении. А Леночка лежала у него на груди, отяжелев вдруг, как камень.
— Можно, — отстранил он её и начал надевать рубашку. Лена расположилась полулёжа на своём сидении, упёрлась локтем в спинку и придерживая голову, наблюдала за ним. Она не торопилась одеваться. — Поехали? — сказал он, чтобы и она стала одеваться.
— Ты не ответил.
— Понимаешь…
— Конечно! Мы любим друг друга, это совсем не то, что было у тебя с мамой. Она для тебя старая. А жена тебя совсем не ценит, не знает, какой ты на самом деле! А я знаю!
— Лен, такие вопросы не обсуждаются в машине, после секса.
— А когда? Я хочу, чтобы мы жили вместе и не прятались вот так по лесополосам. Надо просто признаться…
— Лена, я взрослый человек, женатый, у меня двое детей. Я никогда не планировал разводиться или уходить от жены. Да, у нас были размолвки, мы даже расставались на какое-то время. На то были причины. Но сейчас… я не хочу и не готов рушить семью.
— А как же я?
— А ты ещё совсем молода. Поступишь учиться, встретишь ровесника. Представь: мы сейчас всё бросаем и начинаем жить вдвоём…
Лена кивала, соглашаясь.
— Я буду брать к себе своих детей, общаться с бывшей женой, потому что она мать моих детей. Ты будешь ревновать. А потом встретишь парня помоложе меня, свободного, симпатичного, станешь мне изменять. Назло или просто полюбишь его.
Лена вдруг села, выражение её юного влюблённого личика сменилось на холодное и кровожадное.
— Ты заливаешь мне в уши, как маме заливал?
— Не понял?
— Давай, пропой мелодию, про то, что наши чувства горят, пока мы любовники.
— Она тебе говорила? — испугался Никита, осознав, что попался по-крупному.
— Ещё бы! Разоткровенничалась. Жалилась. Типа ей больно до сих пор. А всем остальным хорошо? До сих пор…
— Лен, чего тебе надо?
— Я не собираюсь быть твоей любовницей.
— Послушай, а не много ли ты на себя берёшь?
— Не надо со мной разговаривать, как папочка! Диктофон я не разучилась включать, а ты перестал следить за этим. Да и фотографии наши общие я бережно храню, как и переписку. Мне нет 17-ти, а тебе охренеть уже сколько!
Так что решай или едем к моей маме, знакомиться и свататься, — расхохоталась Лена, — вот умора будет! Либо я иду в полицию…Мне даже жене твоей ничего не придётся говорить, из материалов дела сама узнает. Как думаешь, второй раз она тебя простит? Тем более с малолеткой? Нет, с дочкой бывшей любовницы! Звучит? Жаль её, конечно, страдать будет. Двое детей, но что поделать: се ля ви!
— А отца тебе не жалко? Когда он всё узнает, каково ему будет?
— А кто ему скажет? Ты? Или мама? Хотела бы я на это посмотреть.
— Ты тоже будешь ему врать, ты не лучше Вики.
— А ты не моя совесть, чтобы меня упрекать. Поехали, — скомандовала Лена, перешагнув пару минут назад тот единственный шаг от любви к ненависти.
Они уже выехали на шоссе. Лена, издеваясь или вполне серьёзно, в вечерних сумерках, в полутёмном салоне авто непонятно было, да и Никита заметно нервничал, мечтательно рассуждала, как они будут жить вместе, она окончит институт, родит ему детей и т.д. Никита уже не мог это слышать, он резко свернул в какой-то тупик, на подъезде к городу. Остановился и схватил Лену за горло.
— Пусти, — прохрипела она отбиваясь.
— Как вы меня достали! И ты и твоя мамаша! — душил её Никита.
Лена подняла телефон в руке. Никита, тяжело дыша, обернулся на мобильник и резко разжал руки.
— Зачем ты это сделала?
Лена растирая шею, пытаясь отдышаться, отключила прямой эфир на своей страничке. Она сообразила включить видео на своём телефоне, транслируя всё в прямой эфир. Пусть там ничего не понятно, с трудом разобрать, что происходит, но всё было слышно, неизвестно с какого времени.
— Ты придурок! Тебе лечиться надо, а не детей воспитывать.
Отдышавшись, она выскочила из машины, побежала на шоссе. С криками о помощи и с синяками на шее она стала останавливать попутки.
Когда Никита вернулся домой, там уже никого не было, а через пару часов приехали и сотрудники полиции. Лена с папой и мамой были в отделении. Родители обнимали, утешали и подбадривали дочь. Вика чуть не накинулась на бывшего любовника с кулаками.
— Сволочь! Растлитель! — кричала она.
Лена, грязно улыбаясь, смотрела на Никиту исподлобья: он получит по заслугам.
Игорь и Вика сошлись, на фоне неприятностей с дочерью им приходилось видеться, общаться на неудобные темы. Оба понимали, каждый из них виноват в случившемся не меньше самого Никиты. Всей семье пришлось пройти курс у психолога. Лена хоть и рыдала на приёмах, признаваясь в некоторых вещах, но в глубине души радовалась, что всё обошлось и семья снова вместе.
Каково было другой семье ни Вику, ни Лену не интересовало — главное, в их семье всё хорошо, а Никита сам виноват.