Сначала Генке показалось, что мама просто немного поправилась. Правда, странно как-то: фигура осталась прежней, только талия стала мягче и округлилась. Спрашивать напрямую было неловко — вдруг обидится. Отец же, казалось, вовсе не замечал изменений, а иногда смотрел на маму с особенной нежностью. Генка сделал вид, что и сам ничего не видит.
Но со временем живот у мамы стал заметно больше. Однажды, проходя мимо их комнаты, Генка случайно увидел, как отец мягко гладит маму по животу и что-то тихо говорит ей на ухо. Мама в ответ улыбалась так, как он её давно не видел — тепло и почти по-детски. Генка смутился и поспешил удалиться.
И вдруг догадка пришла сама: мама ждёт ребёнка. Не то чтобы это было невероятно, но мысль всё равно потрясла. Да, мама красивая, выглядит моложе многих мам его друзей, но беременность в её возрасте казалась ему странной. Он уже прекрасно знал, откуда берутся дети, но представить, что этим занимаются его собственные родители… От одной мысли становилось неловко.
— Пап, мама беременна? — как-то раз спросил он, решив, что с отцом поговорить проще.
— Да, — отец кивнул, улыбнувшись. — Мама всегда мечтала о дочке. Не знаю, стоит ли тебя спрашивать, кого бы ты хотел — брата или сестру.
— А разве в таком возрасте рожают? — нахмурился Генка.
— В каком таком? Маме всего тридцать шесть, мне сорок один. А ты что, против?
— А меня кто-то спрашивал? — буркнул он.
Отец задержал на нём взгляд.
— Надеюсь, ты достаточно взрослый, чтобы понять нас. Мама давно хотела дочку. Когда появился ты, мы жили в съёмной квартире, я работал один, денег едва хватало. Второго ребёнка решили отложить. Потом умерла бабушка, и её квартиру отдали нам. Мы сделали ремонт, переехали. Когда ты подрос, мама вышла на работу, и жизнь наладилась. Но… всё как-то не складывалось. И вот, когда уже перестали надеяться…
— Ладно, пусть будет дочка, как мама хочет, — пробормотал Генка.
— Поэтому, сын, постарайся не выводить маму. Любая мелочь может её расстроить. Если что-то не нравится — говори мне, договорились?
— Понял, пап.
Когда узнали, что действительно будет девочка, в доме появились крохотные розовые вещи и игрушки. Генка, глядя на них, невольно удивлялся: как же всё это маленькое, прямо кукольное. Поставили детскую кроватку, мама стала часто сидеть в задумчивости, словно прислушиваясь к себе. Отец волновался, спрашивал, всё ли хорошо. И Генка, сам того не желая, начинал тревожиться.
Лично ему этот ребёнок был безразличен. Ещё и сестра! Зачем ему возиться с пелёнками и слушать детский плач? Лучше бы родители занимались только ею, меньше приставали бы к нему. Даже польза от этого есть.
— А это опасно, рожать в её возрасте? — как-то спросил он отца.
— Риск есть всегда. Конечно, маме сложнее, чем тогда, когда она ждала тебя. Но мы живём в большом городе, с хорошими врачами. Всё будет хорошо, — сказал отец и добавил чуть устало: — Я в это верю.
— А когда? Через сколько? — уточнил Генка.
— Врачи говорят — в начале мая, — ответил отец. — Но тут как пойдёт. Могут и раньше, могут чуть позже.
Генка кивнул, но на самом деле всё это его не слишком трогало. Он уже мысленно жил завтрашней встречей с Юлькой Фетисовой, которая обещала после школы пойти с ним гулять. Вот это было важно, а не какие-то там пелёнки.
Вечером, когда мама вернулась с консультации в женской консультации, она была уставшая, но довольная. В руках — пакет с каким-то розовым пледом.
— Смотри, Ген, — протянула она ему, — это для малышки. Мягкий, тёплый. Я таким тебя в роддоме укрывала, только он был голубой.
Генка взял плед в руки, провёл пальцами по ворсу. Мягко, да… И пахло чем-то новым, непривычным. Он быстро положил его обратно.
— Красивый, — коротко сказал он.
Мама улыбнулась.
— Спасибо, что сказал.
Он не понял, почему её глаза чуть-чуть увлажнились. Может, гормоны, как говорил отец.
⸻
В школе же Генка не распространялся о том, что скоро станет старшим братом. Боялся подколов. Одноклассники и так находили повод для шуток, а тут такое… Но слухи, как всегда, расползались быстрее, чем хотелось бы.
— Слышь, Ген, — подмигнул ему Пашка в раздевалке, — говорят, у тебя мамка беременна? Это чё, ты теперь с коляской гулять будешь?
— Сам с ней гуляй, — буркнул Генка, натягивая куртку.
Пашка только фыркнул. Но разговор остался в голове. Генка почувствовал, как злость смешивается с какой-то странной, неприятной гордостью. Будто он теперь в какой-то особой категории — тех, у кого есть младшие.
⸻
Дома всё менялось. На полках в зале появлялись детские книги и какие-то странные приспособления. Мама всё чаще отдыхала после работы, а отец сам мыл посуду и даже готовил ужин.
Однажды, возвращаясь поздно с тренировки, Генка услышал за закрытой дверью спальни тихий разговор.
— Я боюсь, Вить, — говорила мама.
— Чего, родная?
— Что что-то пойдёт не так… Я же не молодая.
— Всё будет хорошо. Я рядом. Мы вместе, слышишь?
Генка замер у двери, а потом тихо ушёл в свою комнату. Впервые за всё это время ему стало по-настоящему тревожно.
⸻
Время шло. Мамин живот рос, и к маю всё в доме уже было готово: комод для вещей, коляска в коридоре, полка с погремушками. Генка относился ко всему этому как к неизбежности. Он даже начал понемногу привыкать к мысли, что в доме скоро появится ещё один человек.
Но роды начались раньше.
Это было в середине апреля. Ночью его разбудил стук посуды на кухне и приглушённые голоса. Он вышел и увидел, как мама, бледная, держится за стол, а отец торопливо одевается.
— Ген, — сказал отец, — мы в роддом. Веди себя разумно. Телефон у тебя есть, деньги в кухонном ящике. Я позвоню.
— А что… всё уже? — растерянно спросил он.
— Похоже, да. Не переживай.
Они ушли. Дом наполнился непривычной тишиной. Генка долго сидел в темноте, глядя в окно. Ему впервые в жизни стало по-настоящему страшно за маму.
⸻
Утром позвонил отец.
— Сын, у нас всё хорошо! Родилась девочка. 3,2 килограмма, здоровая. Мама тоже в порядке.
Генка почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Он сам не ожидал, что обрадуется.
— Как назвали? — спросил он.
— Катя. Мы с мамой так решили. Тебе нравится?
— Нормально, — ответил он, но в душе ему понравилось.
⸻
Через неделю мама с Катей вернулись домой. Генка впервые увидел сестру. Маленькая, сморщенная, с крошечными кулачками. И всё равно — красивая. Он смотрел на неё и вдруг почувствовал странное тепло. Как будто это была не просто чужая малышка, а что-то своё.
— Хочешь подержать? — спросила мама.
— А можно?
— Конечно.
Он осторожно взял Катю на руки. Она шевельнула губами и тихо всхлипнула. Генка испугался, что сейчас заплачет, но она просто уткнулась в его худи и затихла.
— Похоже, она тебя уже любит, — улыбнулась мама.
В тот момент он понял, что всё изменилось. И что теперь у него есть кто-то, за кого он будет готов встать горой.
Продолжение
Дни и недели шли, и жизнь в доме постепенно перестраивалась. Генка, который сначала думал, что младшая сестра ему безразлична, начал замечать, что Катя — не просто маленький шумный комочек, а полноценный член семьи, со своим характером.
Он часто заходил к маме, чтобы посмотреть, как та укладывает малышку спать, как осторожно меняет пелёнки. Иногда Катя начинала плакать, и Генка впервые ощущал смешанное чувство тревоги и ответственности: надо помочь, иначе мама устанет. И он стал помогать. Сначала неловко, промахиваясь с бутылочкой или пелёнкой, но с каждым разом всё увереннее.
— Смотри, — сказала мама однажды, — Генка уже настоящий помощник!
Генка только пожал плечами: «Да ничего особенного». Но внутри что-то теплое разлилось — гордость.
⸻
В школе его друзья заметили изменения.
— Ген, — сказал Пашка, подмигивая, — слышал, у тебя теперь сестра.
— Да, — коротко ответил Генка.
— И как она? Маленькая ещё, да?
— Мягкая и громкая, — ответил Генка и удивился, что сказал это с каким-то… умилением.
Да, она была маленькая, громкая и постоянно требовала внимания, но Генка стал понимать, что за всем этим стоит жизнь, настоящая жизнь, которой теперь он тоже причастен.
⸻
Прошло несколько месяцев. Мама вернулась на работу, но теперь Генка чаще оставался дома с Катей. Он кормили её, укладывал спать, играл. Иногда вставал ночью, когда малышка плакала, и понимал, что даже сон не всегда важен, если кому-то нужна помощь.
Однажды вечером, когда Катя уже сладко спала, Генка сел за стол и начал записывать свои мысли. Он впервые понял, что взросление — это не просто старение, а принятие ответственности.
— Может, я всё-таки люблю её, — подумал он, улыбнувшись.
⸻
С каждым днём отношения с родителями тоже менялись. Генка начал видеть, как усталость мамы смешивается с радостью, как отец старается быть и сильным, и заботливым одновременно. Иногда он слышал их тихие разговоры ночью:
— Генка уже помогает, — говорила мама.
— Да, он растёт настоящим мужчиной, — отвечал отец.
Эти слова грели Генку. Он чувствовал, что теперь он не просто сын, а старший брат и часть большой семьи, в которой каждый нужен.
⸻
Время шло, и Катя росла. Первые улыбки, первые звуки «ма-ма», первые шаги — Генка всегда рядом. Он замечал, как мама светится, когда малышке удаётся что-то новое, и как отец гордится каждым достижением дочери.
— Посмотри, — говорил отец, — она только что сама встала на ножки!
— Круто! — Генка радостно хлопал в ладоши.
И постепенно он понял, что маленькая сестра — не обуза, а подарок. Она изменила его самого: стал терпеливее, внимательнее, научился заботе.
⸻
Шли годы. Генка уже был подростком, но Катя росла рядом. Их игры, споры и шутки постепенно превращались в настоящую дружбу. Он учил её кататься на велосипеде, помогал с домашними заданиями. И хотя иногда она его раздражала, Генка уже не мог представить свою жизнь без сестры.
— Генка, смотри, я сама сделала рисунок! — кричала Катя.
— Молодец! — отвечал он.
И сердце его переполнялось гордостью.
⸻
Постепенно Генка понял ещё одну важную вещь: любовь к младшей сестре научила его ценить родителей, замечать их заботу и усталость, но также их радости и маленькие победы. Он больше не воспринимал их как строгих и далеких взрослых, а видел людей, которые любят его и друг друга.
— Пап, — сказал он однажды вечером, — я рад, что у меня есть Катя.
— Я тоже рад, сын, — ответил отец. — Ты теперь настоящий старший брат.
⸻
Генка часто вспоминал первые дни, когда он узнал о беременности мамы. Тогда ему казалось это странным и почти невозможным. Сейчас же он понял, что это событие изменило не только семью, но и его самого. Он стал взрослее, внимательнее, научился заботе и ответственности.
Он стал замечать маленькие радости, которые раньше не замечал: смех Кати, совместные ужины, разговоры с родителями. Всё это стало частью его жизни.
— Мам, — сказал он как-то раз, — я тебя люблю.
— И я тебя, Генка, — ответила мама, улыбаясь. — И Катя тоже.
⸻
Время шло, и в доме стало больше смеха, радости и заботы друг о друге. Генка понял, что иногда жизнь преподносит сюрпризы, которые сначала кажутся странными или даже нежеланными, но со временем становятся самыми ценными.
Младшая сестра, маленькая Катя, стала центром их мира, а Генка — настоящим старшим братом, который умеет любить, заботиться и радоваться чужой радости.
Катя росла, и с каждым днём её характер становился всё ярче. Она была любознательной, шумной и порой упрямой. Генка же постепенно учился сдерживать раздражение, проявлять терпение и заботу.
Однажды утром, когда мама ушла на работу, а отец задержался в гараже, Генка остался один дома с Катькой. Девочка заметила, что он немного скучает, и решила устроить маленький «эксперимент».
— Генка, смотри! — крикнула она, размахивая карандашами. — Я нарисовала тебе портрет!
Генка скривился: портрет был совсем не похож на него — с огромными ушами и смешной прической. Но он улыбнулся.
— Нормально, — сказал он, хотя внутренне смеялся. — Давай повесим на холодильник, пусть все видят!
И впервые он понял, что даже несовершенные вещи могут приносить радость, если вкладывать в них любовь.
⸻
С каждым месяцем забот становилось больше. Генка помогал менять подгузники, учился готовить смеси, укачивать Катю, когда она плакала. Поначалу всё казалось трудным и неловким. Но со временем эти обязанности превратились в привычку. Он даже стал замечать, что малышка словно чувствует его настроение: если Генка нервничал — она начинала капризничать; если улыбался — смеялась.
— Пап, — сказал он как-то вечером, — она будто понимает, что я с ней.
— Да, сын, — ответил отец. — Она уже чувствует твою заботу.
Генка гордился этим ощущением: он мог влиять на настроение маленькой сестры.
⸻
Школа тоже перестала быть прежней. Он рассказывал друзьям о Кате, показывал её фотографии, иногда даже пригласил к себе домой, чтобы они увидели, как маленькая девочка учится делать первые шаги.
— Слушай, — сказал Пашка, — а она правда такая классная?
— Да, — отвечал Генка, — и порой умнее некоторых взрослых.
И это было правдой. Катя росла любознательной и сообразительной. Генка заметил, что благодаря ей он стал внимательнее к людям, научился замечать мелочи, раньше ускользавшие из поля зрения.
⸻
В один из выходных Генка остался дома с Катькой на целый день. Мама уехала к подруге, а отец на работу. Сначала он думал, что всё будет скучно, но скоро понял — день обещает быть насыщенным.
— Генка, мне скучно, — сказала Катя, усевшись на ковёр с плюшевым медвежонком.
— Ладно, — ответил он, — давай играть в школу.
Они придумывали уроки, писали «домашние задания», рисовали буквы. Катя была строгой учительницей, а Генка — учеником, который всё время отвлекается. Он смеялся вместе с ней, а потом почувствовал, что такие моменты навсегда остаются в памяти.
— Генка, ты лучший брат на свете! — воскликнула Катя.
Генка покраснел: впервые он услышал такие слова. Они были искренними и трогательными.
⸻
Месяцы превращались в годы. Генка уже стал подростком, который помогал маме с Катей, но теперь и сам нуждался в поддержке. Катя же росла быстро — училась ходить, говорить, узнавать мир вокруг. И иногда она удивляла его сообразительностью и настойчивостью.
— Генка, смотри, я сама одела ботинки! — гордо сообщала Катя.
— Отлично! — хвалил он, радуясь её успехам.
Он начал замечать, что Катя влияет на него больше, чем кто-либо другой. Она научила его заботе, терпению и пониманию, что настоящая любовь проявляется в мелочах.
⸻
Когда Катя пошла в детский сад, Генка понял, что теперь у неё будет свой маленький мир, и ему придётся смириться с тем, что он не всегда будет главным объектом внимания. Сначала это немного расстраивало: он привык быть в центре внимания, хотя теперь понимал — у всех свои роли.
— Генка, ты придёшь за мной после сада? — спросила Катя.
— Конечно, — ответил он, и почувствовал радость от этой простой договорённости.
Именно тогда он понял, что родство — это не только обязанность, но и радость совместного времени, умение быть рядом и разделять моменты счастья.
⸻
Постепенно Генка начал замечать, что родители тоже изменились. Мама стала спокойнее, улыбчивая, меньше раздражалась по пустякам. Отец чаще делился с ним мыслями о работе, о планах, о том, что семья — это главное. И Генка понял, что его собственное взросление тесно связано с взрослением семьи.
— Пап, — сказал он однажды вечером, — я теперь понимаю, почему мама так боялась раньше.
— Да, сын, — ответил отец, — но всё получилось. И это благодаря тебе.
Генка почувствовал гордость. Он стал частью того, что раньше казалось странным и непривычным: семья, любовь, забота и маленькие радости повседневной жизни.