— Мам, ты что, с ума сошла? — Аня стояла в центре кухни, как оглашённая, чашку с чаем сжала так, что рука побелела. — Ты не можешь так.
— Доченька, ты пойми, Вере сейчас особенно тяжело. Она младше, ей надо больше внимания, — мама произнесла это, как если бы читала по нотам, спокойно, но с такой уверенностью, что не оставалось сомнений: она не собирается отступать.
— Младшая?! — Аня поставила чашку на стол так, что звук стал резким, будто её мир треснул. — Мам, ей двадцать восемь! Когда она возьмёт на себя хоть какую-то ответственность?
— Анечка, но ты же всегда была рядом с ней, помогала.
— Помогала, да. Именно что помогала! — Аня не выдержала, голос её дрогнул, и от этого она почувствовала, как будто теряет почву под ногами. — Я что, глупая совсем? Отдавала все свои силы, свои деньги, своё время, только чтобы потом услышать, что я не права?! А Вера, что? Взяла кредит, как ни в чём не бывало, и теперь мне это всё разгребать?
В дверях возникла Вера, заспанная, с небрежно собранными в пучок светлыми волосами. Лицо её было невинно чистым, как у ребёнка, и не намекало на что-то важное, что происходило на кухне.
— Что случилось? Почему весь дом с утра гудит, как улей?
— Да ничего особенного, — Аня повернулась к сестре, на губах её появилась та самая усмешка, которую Вера всегда так не любила. — Просто узнала, что мама решила переписать квартиру на тебя. О, какой сюрприз!
Вера смотрела на сестру, пытаясь подобрать слова, но в голове была каша. Она чувствовала, как все, что происходило сейчас, не просто рушило её надежды, но и разрезало что-то глубже — связь, которая всегда казалась такой прочной.
— Аня, ну пожалуйста… — голос Веры дрогнул.
Аня замерла, уже на пороге, рука на ручке двери. Она повернулась, глядя на сестру с той больной смесью разочарования и усталости, от которой становилось не по себе.
— Знаешь, Вера, я больше не могу. Всё, что у тебя есть, — это слова. «Обещаю», «постараюсь», «исправлюсь». Ты хоть раз задумалась, как это звучит? Как пустота.
Мама медленно подошла к окну, вздохнула, устало потирая лоб. Её пальцы нервно крутили уголок шторы.
— Аня, перестань, — тихо проговорила она. — Ты же видишь, ей и так тяжело…
— Мам, ей всегда тяжело, а вытягивать из этого болота приходится мне! — вспыхнула Аня. — И что в итоге? Опять по кругу: новая идея, новые кредиты, новые долги.
Вера вскочила. В её взгляде уже не было обиды, только злость.
— А тебе не приходило в голову, что ты просто не умеешь поддерживать? — выкрикнула она. — Ты такая правильная, Аня, всегда всё знаешь, всё умеешь. Ну и живи своей идеальной жизнью! Без меня!
Аня молча захлопнула дверь. Тишина после её ухода была невыносимой.
Мама осторожно подошла к Вере, села рядом.
— Доченька, ну зачем так? — её голос был еле слышным, будто она боялась разбудить что-то страшное, поселившееся в этой кухне.
— Я устала, мам… — Вера закрыла лицо руками. — Устала, что все только ждут от меня провала.
— Ты сама от себя чего ждешь? — спросила мама, глядя на неё долгим, испытующим взглядом.
Вера молчала. Вопрос, казалось, висел в воздухе, как глухая эхо, которое не сразу затихает.
Мама вздохнула, встала и достала из шкафа чайник.
— Хочешь чаю?
— Хочу… — еле выдавила из себя Вера, не поднимая глаз.
Эта фраза звучала так, будто чай был последней ниточкой, за которую ещё можно было держаться.
Мама стояла посреди комнаты, будто потерянная. Слова, такие простые, так часто слышанные, теперь звучали иначе, как будто резали по живому.
— Аня… доченька, неужели ты думаешь, что я хотела такого для вас? — в её голосе была и боль, и вина. — Я старалась… как могла. Понимаешь?
Аня оглянулась, вздохнула и устало прислонилась к дверному косяку.
— Мам, я понимаю, ты не виновата. Просто иногда хочется, чтобы хоть кто-то оценил то, что я делаю. А не воспринимал это как должное.
Вера отвернулась к окну, пытаясь скрыть слёзы. Она знала: Аня права, но эта правда резала её изнутри, как осколок стекла.
— А что мне делать, Ань? — её голос дрожал. — Ты говоришь, что устала, а я… я, кажется, просто заблудилась. Не знаю, как выкарабкаться из всего этого. Всё валится из рук. А ты только упрекаешь.
Аня посмотрела на неё долгим, пронзительным взглядом.
— Я не упрекаю, Вера. Я просто хочу, чтобы ты поняла: жизнь — это не мечты и обещания. Это работа. Иногда скучная, иногда тяжёлая. Но только она даёт тебе свободу — не зависеть от других. Ты этого не понимаешь, да?
— А как же мечты? — почти шёпотом спросила Вера.
Аня устало улыбнулась, как человек, который слишком многое понял, но не хочет произносить вслух.
— Мечты? Они тоже требуют работы. Настоящей, Вера. Каждый день, шаг за шагом. Но ты не хочешь идти. Ты хочешь лететь. А крыльев-то нет.
Мама положила руку на плечо Ани, как будто пыталась остановить этот поток слов.
— Девочки… ну нельзя же так. Вы же семья. Друг у друга остались. Разве это не главное?
Аня вздохнула, обняла маму, слегка притянула к себе.
— Мам, я всё понимаю. Но я не могу больше тащить всё на себе. Я правда устала.
Вера всё ещё стояла у окна, глядя куда-то вдаль. Она чувствовала, как трещины между ними становятся всё шире. Но что она могла сделать?
— Я попробую, — тихо произнесла она. — Я сделаю всё, чтобы вернуть тебе деньги, Ань. Честно.
Аня покачала головой.
— Дело не в деньгах, Вера. Никогда не в них.
Она ушла, оставив за собой странную тишину. Вера смотрела на дверь, а мама всё ещё держала в руках её плечо, будто боялась, что та тоже исчезнет.
Вера вздрогнула и вдруг рассмеялась — смех получился короткий, какой-то надтреснутый.
— Гончарный круг стоит в кладовке, если тебе так интересно. Вместе с мечтами, которые туда же отправились.
Мама присела за стол, аккуратно сложив руки. Казалось, она не знала, что сказать, но боялась промолчать.
— Вера, дочка… ты же талантливая. Просто… может быть, попробовать что-то другое? Посмотреть, где можно использовать твои идеи… ну, чтобы как-то надежнее?
— Мам, хватит! — Вера резко поднялась. — Ты сейчас как Аня. «Надежнее, стабильнее». А я не могу! Я… не знаю, как это! Меня от одной мысли тошнит, что мне нужно вот так, по расписанию. В шесть утра — на работу, в шесть вечера — домой. И всё, на этом жизнь закончилась.
Аня подняла взгляд.
— А ты думаешь, я только работаю? Думаешь, мне никогда не хотелось бросить всё и уехать куда-нибудь? Может, и хотелось, но не могу же я оставить всё и уйти, как папа когда-то. Ты помнишь, как мама по ночам плакала?
Эти слова словно упали на стол тяжёлым камнем. Вера прикусила губу. Она помнила, конечно. И маму, сидящую ночью на кухне, и Аню, которая пыталась быть «главной» в доме, пока мама справлялась с горем.
— Ты права, — наконец сказала Вера. — Ты всегда права. Но знаешь, Ань, твоя правота мне иногда как нож в спину. Ты вот живёшь правильно, работаешь, копишь, помогаешь. А мне кажется, ты себя за это съедаешь. Скажи честно, ты счастлива?
Аня посмотрела на сестру долго, будто взвешивала что-то невидимое.
— Счастлива? Не знаю. Я точно не счастлива, когда приходится отдавать последние деньги за чужие ошибки. Но знаешь, что хуже? Смотреть, как ты снова наступаешь на те же грабли. Я тебе помогаю не потому, что хочу, а потому что не могу иначе. И это не делает меня счастливой.
Мама тихо вздохнула.
— Девочки, может, хватит друг друга рвать? Вы ведь обе хотите одного. Только по-разному. Идите лучше чай пить. Что мы тут устроили, а?
Аня молча кивнула. Вера, будто не веря, посмотрела на сестру, потом на маму.
— А чай-то хоть с чем-нибудь будет? Или опять надо пироги печь, чтобы доказать свою состоятельность? — усмехнулась она, хоть голос всё ещё дрожал.
Аня хмыкнула, отвернулась к окну.
— С печеньем. Домашним. Специально для тебя. Будешь?
— Буду.
Это прозвучало почти как перемирие.
Вера замялась, словно Аня попросила показать что-то слишком личное.
— Ну… профиль не особо… Там фотографии, конечно, есть, но… я не очень умею с этим.
Аня прищурилась, будто хотела разглядеть за этими словами что-то большее, чем простая неуверенность.
— Давай сюда телефон. Посмотрим вместе.
Вера выдохнула и протянула свой старенький смартфон. Аня открыла профиль, пролистала вниз, вернула взгляд на сестру.
— Ты что, эти фотографии ночью на лампу снимала?
Вера вспыхнула.
— Ну прости, что у меня нет студийного света и зеркальной камеры! Я делаю, как могу.
— Не надо как можешь. Надо, чтобы выглядело так, чтобы люди захотели это купить. Здесь плохое освещение, тут фигурка смазанная. А вот это… вообще что? Почему ты даже не подписала, что это за коллекция?
— Аня, хватит! Я стараюсь, правда! Не всем быть такими умными и организованными, как ты!
Аня покачала головой, но на этот раз в её взгляде была не злость, а усталость.
— Вера, ты не понимаешь. Это не про «умных» или «организованных». Ты делаешь красивые вещи, но их никто не увидит, если ты не покажешь их нормально. Ты вложила в них душу, это видно. А вот люди, которые могли бы их купить, не видят ничего, кроме темных фото и скомканного описания.
Мама, до этого молчавшая, осторожно вмешалась.
— Аня, ну хватит уже придираться. Она ведь правда старается. Может, ей помощь нужна, а не твоя критика?
Аня подняла взгляд на мать, потом снова перевела его на сестру.
— Хорошо. Завтра ты принесешь все свои работы ко мне. Мы сделаем нормальные фотографии, подпишем их, придумаем цены. И профиль переделаем. Если хочешь работать, будем работать по-настоящему.
Вера не знала, что ответить. Её привычное «я сама справлюсь» повисло в воздухе, не успев прозвучать.
— Правда поможешь? — наконец выдохнула она.
— Да, помогу, — ответила Аня, закрывая коробку с фигурками. — Но если через три месяца ты снова придёшь с новой «гениальной идеей», я тебе ничего не скажу. Просто не открою дверь.
Вера грустно улыбнулась.
— Обещаю, Ань. В этот раз всё будет по-другому.
Аня, как будто не услышав этих слов, взяла свою сумку и направилась к двери.
— Я пойду. У меня ещё совещание. А ты пока подумай, что можно улучшить в своих работах. С завтрашнего дня будем делать всё по плану.
Мама провожала её взглядом, пока дверь не закрылась, а потом повернулась к Вере.
— Ты знаешь, доченька, она ведь всё это из-за тебя делает. Потому что любит. А говорит так… потому что боится, что ты не справишься.
Вера молча смотрела на коробку с фигурками.
— Я справлюсь, мам. Вот увидишь.
Вера подняла на сестру усталые, но довольные глаза:
— Ну, если честно, цены, которые я раньше ставила, даже не покрывали половину затрат. Теперь понимаю, почему у меня вечно не хватало денег.
Аня кивнула, усмехнувшись:
— Так я тебе и говорила. Ну что, теперь поняла, что твои фигурки стоят дороже?
— Поняла. Правда, страшно ставить высокие цены. Вдруг никто не купит?
— Это нормально бояться. Но, знаешь, если ты сама не будешь ценить свою работу, никто за тебя этого не сделает. Ты же вкладываешь в них душу?
Вера опустила взгляд на стол.
— Вкладываю. Каждый раз, когда делаю новую фигурку, представляю, как она обрадует кого-то. Как её поставят на полку или подарят… Это вроде как кусочек моей радости передаю дальше.
Аня присела на табурет напротив сестры, задумчиво смотря на неё.
— Значит, это и есть твоя ценность. Сделай так, чтобы люди это почувствовали. Рассказывай им истории. Пусть не просто смотрят на медведя или лисенка, а понимают, что он значит для тебя.
Вера кивнула, но потом задумалась.
— Аня, ты ведь не просто так согласилась мне помочь, да? Ты что-то хочешь взамен?
— Хочу, чтобы ты перестала бояться. Хочу, чтобы у тебя получилось. Но взамен, да, кое-что будет.
— Что именно?
Аня улыбнулась.
— Ты перестанешь ныть, что у тебя ничего не выходит. Если берёшься за дело, доводи его до конца. Согласна?
Вера медленно кивнула, словно переваривала эти слова.
— Согласна. Но ты же поможешь мне, если снова будет трудно?
— Помогу. Но только если ты сама будешь стараться. Всё честно.
Мама вышла из комнаты, тихо протирая руки полотенцем. Она остановилась в дверях, наблюдая за дочерьми.
— Вы такие разные, а всё равно друг за друга держитесь. Это хорошо. Не потеряйте это, девочки.
Вера и Аня переглянулись.
— Не потеряем, мам, — одновременно ответили они, и впервые за долгое время в их голосах звучало настоящее единство.
Аня поставила чайник на плиту, бросила взгляд на Веру и усмехнулась:
— Вот это поворот. Ты — и работа? Вера, ты меня удивляешь.
— Смешно, да? — Вера выпрямилась на стуле, сжав в руках свой список. — Но я поняла, что если хочу, чтобы моё дело выжило, мне надо подстраховаться. Больше никаких кредитов. Только то, что сама заработаю.
Аня присела напротив, сложив руки на столе:
— Серьёзно? Ты правда настроена работать?
— Серьёзнее некуда, — ответила Вера, и в её голосе было что-то новое, твёрдое. — Знаешь, я больше не хочу быть для всех обузой. Ни для тебя, ни для мамы. Хватит.
Аня молча смотрела на сестру, пока чайник не начал свистеть. Она встала, налила воду в две кружки и поставила одну перед Верой.
— Если это не просто слова, а реальный план, я готова помочь тебе. Но ты должна понимать: в этот раз отступать нельзя.
Вера сделала глоток чая, задумчиво глядя на кружку.
— Я знаю, Ань. И не буду. Это мой последний шанс доказать, что я чего-то стою.
— Ты не должна никому ничего доказывать, кроме себя самой. Просто делай своё дело. И помни: всё получится, если ты этого действительно хочешь.
— А ты? — Вера подняла на неё глаза. — Ты веришь, что у меня получится?
Аня улыбнулась.
— Если ты веришь, то и я верю. Ты же сама говоришь, что твои сувениры особенные.
Вера опустила взгляд на стол, где лежал её список.
— Спасибо, Ань. Правда. За всё.
— Ну хватит. Давай пей чай и рассказывай, что за кафе, где ты собралась работать.
Они просидели за кухонным столом почти до полуночи, обсуждая планы, цифры и идеи. Вера впервые чувствовала, что кто-то по-настоящему верит в неё. А Аня думала о том, что, может, сестра наконец встанет на ноги.
Вера смотрела на Аню так, будто перед ней сидел не человек, а какая-то невидаль.
— Ты это сейчас серьезно?
— А почему нет? — Аня сделала глоток из своей чашки и спокойно посмотрела на сестру. — Я ведь всё равно каждый раз вытаскиваю тебя из очередной передряги. Так почему бы не попробовать делать это не в пожарном порядке, а осознанно?
Вера взяла кружку обеими руками и задумчиво уставилась в чай.
— А если у нас ничего не выйдет?
— Ну, значит, ничего не выйдет. Но хуже, чем сидеть и надеяться, что клиенты сами тебя найдут, точно не будет.
Мама, которая молча слушала их разговор, вдруг подняла голову.
— Знаете, девочки, а ведь это хорошая идея. Аня — умница, у неё всё по полочкам. А Вера… — она немного замялась, но потом улыбнулась, — у Веры талант. Такой редкий, душевный. Только его нужно правильно подать.
Вера повернулась к матери:
— Мам, ты думаешь, у меня получится?
— Конечно, получится, — мама положила руку на её плечо. — Только больше никаких кредитов. И больше никаких обид друг на друга.
Аня усмехнулась:
— И никаких скидок друзьям и знакомым. Ты столько раз теряла деньги только потому, что жалела своих клиентов.
Вера закатила глаза, но промолчала.
— Ладно, раз вы обе за, давайте попробуем, — наконец сказала она. — Но предупреждаю: я в этом бизнесе не понимаю ровным счётом ничего.
— Ты понимаешь в том, что создаёшь. Остальное я возьму на себя, — Аня встала и начала собирать свои вещи. — Завтра вечером приходи ко мне. Принеси всё, что у тебя есть: работы, эскизы, список магазинов. Начнём с того, что у тебя уже готово.
Вера растерянно кивнула.
Когда дверь за Аней закрылась, мама тихо сказала:
— Видишь, как всё складывается, Верочка? Главное — не бойся. У тебя замечательная сестра. И ты сама, знаешь ли, далеко не так беспомощна, как тебе кажется.
Вера улыбнулась:
— Спасибо, мам. Я постараюсь.
Она вздохнула, обвела взглядом стол, где всё ещё лежали её фигурки, и вдруг почувствовала, что внутри неё впервые за долгое время появилась надежда.
Мама сидела в кресле и тихо наблюдала за дочерьми. Легкие слезы катились по её щекам, и, казалось, она не замечала этого. Печально, но без всякого горя — просто наблюдала, как всё вокруг неё меняется.
— Мам, ты чего? — Аня заметила её взгляд и встревоженно потянулась к ней.
— От радости, девочки… Я так боялась, что эта квартира нас рассорит, а вы… — Мама вдруг остановилась и вздохнула, как будто вернулась в другое время, когда всё было проще и яснее.
— А мы просто повзрослели, — Вера встала, подошла и обняла маму, не забывая про сестру. — Правда, Ань?
— Надеюсь, — Аня встала и достала из сумки свой блокнот. — Потому что теперь, наверное, работать придётся больше, чем когда-либо. Давайте начнём с того, что составим план. Вера, давай сюда все твои записи. Всё, что связано с расходами и доходами.
Часы, пролетевшие в разгар обсуждения, стали для обеих сестер настоящим испытанием, но Аня не уставала задавать вопросы. Словно она была не только сестрой, но и бизнес-консультантом.
— Сколько времени ты тратишь на одну фигурку? Где покупаешь материалы? Слушай, а почему так дорого? Может, есть у нас другие поставщики?
Вера по мере ответов записывала в блокнот, аккуратно выстраивая логическую цепочку. С каждым вопросом Ани она начинала всё более уверенно предлагать свои идеи.
— А что если сделать наборы? Семья медведей или Лесной оркестр? И тогда можно цену поднять, ты ведь говорила, что это особенные работы. — Вера с огоньком в голосе, будто сама открыла для себя что-то важное.
— Отличная идея! — Аня торопливо записала что-то в свой блокнот, не останавливаясь. — Нужно для каждого набора придумать историю. Ты же обожала это делать в детстве.
— А ещё можно делать фигурки на заказ! — Вера на мгновение замерла. — Представляешь, люди присылают фото своих питомцев, а я создаю их миниатюрные копии. Кому это не понравится?
Аня подняла руку, подавая сигнал к остановке.
— Стоп! Давайте по порядку. Сначала новые фотографии, потом описание, калькуляция… — Аня быстро набирала что-то на телефоне. — И определимся с ценой. Каналы сбыта тоже не стоит забывать.
— Звучит сложно… — Вера наморщила лоб, как всегда, когда что-то шло не по её плану.
— А никто и не говорил, что будет легко, — Аня похлопала её по плечу, словно напоминая, что эта сложность — не приговор, а начало нового пути. — Зато теперь ты не одна, Вера. Мы с тобой.
Мама, до сих пор молчавшая, вдруг нарушила тишину.
— А я могу чем-то помочь? — её голос был тихим, но в нем слышалась не только забота, но и желание быть полезной, не упустить момент.
Дочери посмотрели на неё, и в их взглядах скользнула та самая, едва заметная, но неизмеримая связь, которую они не замечали до сих пор. Время шло, менялись обстоятельства, но старые добрые роли не исчезали, а лишь дополнялись.
Аня, задумавшись на мгновение, кивнула.
— Ты можешь поддержать нас. Поверить в нас.
Сестры обменялись взглядами, и в их глазах было что-то от того тихого понимания, которое приходит с годами, когда не нужно много слов для того, чтобы понять друг друга.
— Конечно, можешь! — Вера воскликнула, почти не веря, что так долго держала маму на расстоянии. — Ты же у нас рукодельница. Поможешь с аксессуарами для фигурок — шарфики, шапочки, сумочки…
— И еще, — добавила Аня, — нам потребуется помощь с упаковкой. Это такая важная часть работы, знаешь…
Мама, всё это время стоявшая в углу и молчавшая, вдруг вытерла глаза рукой, как бы стирая остатки старой тревоги, которая, казалось, наконец-то исчезала.
— Девочки, я так рада, что вы снова вместе. Знаете, я ведь действительно думала, что помогаю, когда решила переписать квартиру на Веру… А на самом деле… — Мама замолчала, словно прогоняя тень воспоминаний, и её голос задрожал. — Я чуть не разрушила самое главное — вашу связь…
Аня, чувствуя мамину уязвимость, подошла и обняла её. Её слова были простыми, но для всех троих важными.
— Мам, главное, что всё разрешилось. А знаешь, что ещё? Я думаю, папа бы нами гордился…
— Папа? — Вера удивлённо посмотрела на сестру, не веря своим ушам.
— Да, помнишь, он всегда говорил: «Держитесь друг за друга, девочки. Вместе вы сила?» — Аня улыбнулась, хотя и сама почувствовала, как невольно сжались её плечи.
— Помню… — Вера тоже улыбнулась, будто вернувшись в детство, когда они были совсем другие, но так же поддерживали друг друга. — Знаешь, а ведь он был прав…
Три месяца спустя, в маленькой квартире, которая когда-то казалась такой тесной, происходили большие перемены. Угол гостиной теперь занимала профессиональная фотозона, подаренная Аней на день рождения сестры. Всё вокруг выглядело так, будто они только что переехали в новый, более светлый и просторный мир, где каждое движение было наполнено смыслом.
— Аня, смотри! — Вера влетела в комнату, как всегда не удерживаясь от волнения. — Еще один заказ на семейный набор! И знаешь, что самое классное? Они нашли нас через рекомендации прежних клиентов!
Аня оторвалась от ноутбука, слегка удивленная, но видя, как сияют глаза сестры, не могла не ответить с энтузиазмом.
— Показывай, что хотят?
— Семья переезжает в новый дом. Четыре человека и две кошки. — Вера принялась тыкать пальцем в экран телефона. — Хотят, чтобы я сделала фигурки в точности как они — папа с бородой, мама с длинными волосами, близнецы-мальчишки и их пушистые питомцы.
— Отлично! — Аня сразу открыла таблицу с расчетами и начала что-то быстро считать, вглядываясь в цифры. — Значит так, учитывая сложность работы и количество фигурок…
— Подожди, — перебила её Вера, — я уже посчитала. По нашей новой формуле, с учётом индивидуального дизайна и срочности, выходит двенадцать тысяч за набор.
Аня даже подняла брови, немного ошарашенная.
— Молодец! — проговорила она с улыбкой, все еще немного удивленная таким быстрым прогрессом. — А помнишь, как три месяца назад боялась называть адекватные цены?
— Помню, — Вера не сдержала улыбки. — Но ты же сама меня научила: качественная работа должна стоить достойно.
В дверь неожиданно постучали. В комнате появилась мама, заглянув в сторону дочерей.
— Девочки, к вам гости! — её голос звучал так, будто она сама была немного удивлена, что гости пришли не в пустую квартиру, а в совсем новый, наполнившийся жизнью и энергией уголок.
На пороге стояла молодая женщина с коробкой в руках.
— Здравствуйте! Я Марина, заказывала у вас «Лесной оркестр» для детского центра.
— Конечно, помним! — Вера вскочила с места и поспешила к ней. — Как вам фигурки? Детям понравились?
— Очень! — Марина улыбнулась, а её глаза сверкали. — Настолько, что я принесла ещё заказ. У нас через месяц открывается второй филиал, и мы хотим оформить там сказочную зону вашими работами.
Аня быстро открыла календарь, её руки были уверены, хотя работа с графиками всё еще оставалась непростой задачей.
— Вера, сможем успеть за месяц? У нас уже есть три заказа в работе. — она не отвела глаз от экрана.
— Если Марина не торопится с предоплатой, думаю, справимся, — Вера уже доставала альбом с эскизами. — Присаживайтесь, давайте обсудим детали.
И так они снова начали работать, создавая маленькие чудеса, которые, кажется, смогли объединить не только их семейный бизнес, но и людей вокруг.
Когда Марина ушла, оставив на столе предоплату и список пожеланий, Вера села на диван и тяжело выдохнула.
— Не верится! — сказала она, почти не веря в собственные слова. — Еще один большой заказ!
— А мне не верится, что ты теперь спокойно обсуждаешь с клиентами сроки и цены, — Аня присела рядом, словно тоже не могла поверить в перемены, которые произошли с сестрой. — Помнишь, как раньше ты терялась? Как готова была работать почти бесплатно?
— Помню. — Вера как-то тихо, задумчиво произнесла эти слова, словно размышляя о времени, которое прошло. — Знаешь, я многое поняла за эти месяцы. Главное — нужно верить в себя. И еще…
— Что ещё? — Аня наклонилась, чтобы увидеть сестру, которая, похоже, была настроена на важный разговор.
— Важно иметь рядом людей, которые в тебя верят, — Вера положила голову на плечо Ани, и та инстинктивно обняла её. — Спасибо тебе.
— За что? — Аня удивленно подняла брови, но в её голосе не было ни малейшего намёка на недоумение. Это было скорее облегчение, потому что она давно привыкла слышать такие слова от людей, которые действительно ценят её поддержку.
— За то, что не бросила меня тогда. За то, что не отмахнулась от глупой младшей сестры, а нашла в себе силы помочь ей встать на ноги. — Вера мягко закрыла глаза, позволяя этим словам проникнуть в её сердце.
Аня, несмотря на всю свою сдержанность, тоже почувствовала, как где-то внутри что-то растаяло. Она улыбнулась, но, как всегда, сдержанно.
— Знаешь, я тоже многому научилась. — Её голос был тихим, но уверенным. — Например, тому, что не все в жизни можно измерить цифрами и графиками. Иногда нужно просто довериться своему сердцу.
Мама, которая всё это время молча расставляла чашки с чаем на столе, наконец, заговорила, как бы подводя итог всей этой душевной беседе:
— Как же я рада, что всё так сложилось! — сказала она, не пряча улыбки.
— А ещё, — продолжила Вера, вынимая из сумки документы, — я наконец-то погасила последний платеж по кредиту. И знаете что? Больше никаких необдуманных решений. Теперь всё только по плану.
— По плану? — Аня рассмеялась. — Ты точно моя сестра?
— Представляешь! — Вера подмигнула. — Оказывается, когда знаешь, куда идёшь, идти намного легче.
— И куда же мы идём дальше? — Аня открыла общий бизнес-план и несколько раз, с любопытством, пролистала его. Вера почувствовала, как сестра внимательно следит за каждым её словом.
— Ну, — Вера загадочно улыбнулась, её глаза искрились, как будто она давно уже строила этот план в своей голове. — Я тут подумала… Может, нам пора искать помещение под мастерскую? Клиентов всё больше, заказов тоже. В квартире скоро будет тесновато.
Аня, которая так любила видеть сестру уверенной, задумалась, глядя на страницы, полные цифр и графиков, но не только их. Здесь было и пространство для мечты, и место для действий.
— А знаешь, в этом что-то есть. — Она наклонилась вперёд, её взгляд стал более сосредоточенным. — Я как раз изучала варианты небольших помещений в аренду. Есть интересные предложения.
Вера улыбнулась, почувствовав, как их совместная работа становится не просто делом, а настоящей жизнью.